1. Понятие коллективных инвестиций и место среди
объектов гражданского права
Исследование
правовой природы коллективных инвестиций необходимо начать с изучения
исторических аспектов происхождения понятия «инвестиции».
Еще
в средние века инвеститурой назывался ввод вассала во владение феодом. Этим же
словом обозначалось назначение епископов, получавших при этом в управление церковные
земли с их населением и право суда над ними. Введение в должность сопровождалось
соответствующей церемонией облачения и наделения полномочиями.
Инвеститура давала
возможность инвеститору (или, говоря современным языком, инвестору) не только
приобщать к себе новые территории для получения доступа к их ресурсам, но и
участвовать в управлении этими территориями через облеченных полномочиями
ставленников с целью насаждения своей идеологии.
Инвестиции
– сравнительно новая категория для российской экономики. В рамках
централизованной плановой системы использовалось понятие «валовые капитальные
вложения», под которыми понимались все затраты на воспроизводство основных
фондов, включая затраты на их полное восстановление. Они и рассматривались как
понятие, тождественное инвестициям.
Российский
законодатель достаточно часто оперирует терминами «инвестиции», «инвестиционная
деятельность» и т.д., причем в некоторых нормативных актах указанные термины
вынесены в название[4]. В других нормативных актах
используются такие словосочетания, как «инвестиционные цели», «инвестиционные
проекты» и т.д.
Более того, сделана на законодательном уровне и попытка дать
понятие «инвестиции». Так, в ст. 2 Закона об иностранных инвестициях 1999 г. дано понятие иностранной инвестиции, которое обозначено как вложение иностранного капитала в
объекты предпринимательской деятельности на территории России в виде денег,
ценных бумаг, иного имущества, имущественных прав, имеющих денежную оценку,
исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, а также услуг
и информации[5].
В свою очередь, в Законе об
инвестиционной деятельности 1991 г. обозначено, что «инвестициями являются
денежные средства, целевые банковские вклады, паи, акции и другие ценные
бумаги, технологии, машины, оборудование, кредиты, любое другое имущество или
имущественные права, интеллектуальные ценности, вкладываемые в объекты
предпринимательской и других видов деятельности в целях получения прибыли (дохода)
и достижения положительного социального эффекта» (ст. 1). Недостатки
представленных определений видятся в следующем:
1. По
существу, оба определения основаны на перечислении видов и предметов инвестирования,
что не может удовлетворять принципу универсальности понятия. Можно говорить о
том, что законодатель пошел по пути включения в понятие «инвестиции» как
имущества, так и некоторых иных объектов, указанных в ст.
128 ГК РФ, при этом
фактически ставя между понятиями «материальные ценности» и «инвестиции» знак
равенства. За пределами обозначенного круга остались только такие объекты, как
информация и нематериальные блага. Такое положение нельзя признать
удовлетворительным.
Не содержат нормативные акты и исчерпывающего перечня
определений понятия инвестиций, в то время как совершенно очевидно, что
«раскрыть содержание понятия можно путем перечисления характеризующих его
признаков, либо способом непосредственного перечисления предметов, явлений,
ситуаций, обозначенных данным понятием»[6].
2. В
определении, содержащемся в Законе об инвестиционной деятельности в форме
капитальных вложений, есть указание на цель «достижения положительного
социального эффекта», что само по себе требует дополнительного пояснения,
поскольку понятие эффекта в данном акте не раскрыто.
В
наиболее общем виде понятие «инвестиции» раскрыто в толковом словаре, где инвестиции
определяют как «долгосрочные вложения капитала в отдельные отрасли экономики»[7].
Так,
П.Х. Линдерт рассматривает инвестиции как финансовый поток или кредит, что
отражает понимание инвестиций в наиболее широком, обобщенном виде, когда, по
сути, происходит отождествление инвестиций с денежным оборотом[8]. Ряд ученых понимают под
инвестициями практически любые вложения, траты, осуществляемые субъектами экономических
отношений.
Другие авторы, в свою очередь, также отмечают, что инвестиции — это
вложения (затраты), осуществляемые в производство с целью его развития[9]. Ряд авторов в той или иной мере
выделяет для инвестиций некий общий признак, который можно обозначить как
«целенаправленность», когда инвестиции выделяются из ряда иных объектов по
признаку их целевого использования в производстве, бизнесе и т.д. Значит, в качестве
важного составляющего элемента можно выделить целеполагание, т.е. ориентацию на
конкретный результат.
Для
развития обозначенной выше позиции можно привести мнение И.А. Бланка о том, что
целью инвестиций «выступает либо возрастание капитала, либо получение текущей
доходности, либо достижение социально значимых результатов»[10]. Общим в приведенных высказываниях
является то, что под инвестициями в экономике понимаются материальные блага, принадлежащие
субъекту, которые затем используются в некоем, чаще производственном или
финансовом предприятии (бизнесе) с целью увеличения (наращивания) количества
материальных благ, имущества.
Сегодня
в литературе существуют четыре группы трактовки понятия инвестиции: 1)
инвестиции как платежи; 2) инвестиции, определяемые через имущество; 3)
комбинаторное понятие; 4) диспозиционное понятие инвестиций[11].
В
правовых источниках под инвестициями также понимаются материальные блага,
которые могут быть использованы в производстве иных материальных благ. Так,
А.Г. Богатырев, анализируя инвестиционные отношения с общетеоретических
позиций, ставит знак равенства между инвестициями и объектами права
собственности, подчеркивая, что «инвестиции как объект права собственности и
инвестиционных отношений вскрывают сущностную сторону этих общественно-правовых
категорий»[12]. По мнению В.А.
Бублика, «инвестиции
— это любой объект права собственности (включая интеллектуальную), а также
интеллектуальные ценности, которые поддаются денежной оценке и имеют предпринимательскую
значимость»[13]. С этим определением нельзя
согласиться в полной мере.
Ряд
авторов при определении понятия инвестиций делает акцент на том факте, что
инвестиции – это имущество, уже отчужденное от инвестора, и именно это является
отличительным признаком инвестиций, выделяющим их из иного рода объектов. По
мнению С. Фокина, «инвестиции – это капитал: денежные средства, ценные бумаги,
имущественные и иные права, имеющие денежную оценку, уже вложенные в объекты
предпринимательской или иной деятельности»[14].
Поскольку имущество в этом случае
уже перешло в собственность лица, осуществляющего соответствующую
предпринимательскую деятельность, смешалось с иным имуществом, то выделение в
его составе того, что было инвестициями, лишено как юридического, так и
фактического смысла.
По мысли другого автора, инвестиции «есть вложения
капитала в предпринимательскую или иную деятельность, а не в ее объект»[15]. Тем самым подчеркивается, что
инвестиции должны использоваться в деятельности, как правило, предпринимательской.
Таким образом, представляется, что в литературе и нормативных актах на
сегодняшний день не выработано определение понятия инвестиций, которое отвечало
бы требованиям, предъявляемым с позиции теории понятийного аппарата. Очевидно,
что речь не идет о недостаточности проработки вопроса со стороны специалистов,
равно и законодателя, дело, думается, в другом.
Как
справедливо замечено в литературе, «понятия «инвестиции», «капитал», «денежный
капитал» не являются собственно правовыми категориями»[16]. И вот почему: известно, что
законодатель определяет вещам (группе вещей) особый правовой режим в том
случае, если такие вещи (группа вещей) обладают неким общим признаком, который
позволяет отделить их от других.
Для недвижимости это неразрывная связь с
землей, для ценных бумаг — наличие связи с удостоверенным правом и т.д. В
данном же случае такого общего, функционально объединяющего признака у
объектов, которые являются или могут быть предметами инвестирования, т.е.
инвестициями, нет.
В качестве инвестиций в равной мере можно использовать и
недвижимость, и ценные бумаги, и имущественные права. До момента передачи организатору
предметы инвестирования подчиняются общим, режимным применительно к вещам,
имущественным правам и т.д., после перехода инвестиций в собственность
организатора инвестирования последние растворяются в общем объеме иного его
имущества.
Обеспечить логическую правильность
заимствования правом понятийного аппарата других наук можно только при
соблюдении ряда требований, предъявляемых к этому процессу, в том числе требования
о необходимости заимствования понятия с тем термином и значением, которое
придает ему соответствующая область знаний[17].
Тем не менее, несмотря на то, что круг
вкладываемых объектов не учитывается в экономике при определении значения
термина «инвестиции», поскольку законодатель определяет данный термин именно
через понятие вкладываемых объектов, полагаем необходимым исследовать эти
объекты на предмет выявления их правовых характеристик, которые могли бы быть использованы
при решении вопроса об инвестиционном характере тех или иных вложений.
Если в
результате изучения вкладываемых объектов будет выявлено отсутствие у них
правовых признаков, связанных с их возможным использованием именно в инвестиционной
деятельности, то в таком случае необходимо будет признать невозможным
использование признака вкладываемого объекта в качестве определяющего понятия
термина «инвестиции» не только как экономической, но и как правовой категории[19].
Итак, ст. 1 Закона о капитальных
вложениях[20]
понимает под инвестициями «денежные средства, ценные бумаги, иное имущество, в
том числе имущественные права, иные права, имеющие денежную оценку,
вкладываемые в объекты предпринимательской и (или) иной деятельности в целях
получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта».
В данной норме инвестиции определяются
посредством перечисления объектов, к которым это понятие применимо. Все
перечисленные объекты выделяются из объектов окружающей действительности тем,
что с точки зрения права они являются объектами гражданских прав. Однако
акцентируем внимание на следующих моментах.
Во-первых, не все объекты гражданских
прав включены законодателем в число инвестируемых объектов. Во-вторых, в
качестве основных признаков объектов гражданских прав как инвестиций, указаны
признаки, характеризующие не сами вкладываемые объекты, а объекты, в которые
такие вложения осуществляются (объекты предпринимательской деятельности), и
цель этой деятельности (получение прибыли и (или) достижение иного полезного
эффекта). Отмеченные обстоятельства нуждаются в оценке.
Сопоставление ст. 128 ГК РФ[21]
и Закона о капитальных вложениях показывает, что законодатель не отнес к
вкладываемым объектам работы, услуги, информацию, нематериальные блага и
результаты интеллектуальной деятельности. Таким образом, объекты гражданских
прав разделены на две группы — объекты, которые могут быть использованы в качестве
инвестиционных вложений, и объекты, которые не могут быть использованы в таком
качестве.
Отметим, что в качестве общего свойства
вкладываемых объектов гражданских прав законодатель называет лишь наличие у них
денежной оценки.
Точку зрения законодателя по вопросу о
значении для определения инвестиционного характера объектов гражданских прав
признака денежной оценки справедливо разделяет С.С. Жилинский. Автор указывает,
что не все объекты гражданских прав имеют денежную оценку «с самого начала их
существования» и, «становясь инвестициями, они такую оценку должны получить», поэтому
он выделяет группу объектов гражданских прав, которые «не могут приобрести
качество инвестиций» ввиду невозможности их денежной оценки — нематериальные
блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона (ст. 150 ГК РФ)[22].
Разделяя указанный подход, в то же время
полагаем необходимым отметить, что денежная оценка объекта характерна для
подавляющего большинства гражданских правоотношений. Сам по себе этот признак
не позволяет среди всех отчуждаемых или используемых по различным основаниям
объектов гражданских прав определить, какой из них является «инвестицией» (в
терминологии законодателя), а какой нет, без уточнения характеристик отношений,
в которые такие объекты вовлекаются, что явно прослеживается и в легальном определении.
Поэтому в случае отрицательного ответа на вопрос о наличии у ряда имеющих
денежную оценку объектов гражданских прав иных свойств, обусловливающих их
выделение в группу вкладываемых (инвестируемых) объектов, критерий денежной оценки
не может выступать в качестве единственного признака формирования этой группы,
поскольку он находится на иной ступени классификации.
В Федеральном законе «Об иностранных
инвестициях в Российской Федерации»[23],
содержащем специальные нормы, к объектам, которые могут вкладывать иностранные
инвесторы, отнесены все виды объектов гражданских прав, принадлежащих
иностранному инвестору, если такие объекты гражданских прав не изъяты из
оборота или не ограничены в обороте, в том числе деньги, ценные бумаги, иное
имущество, имущественные права, имеющие денежную оценку исключительные права на
результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальную собственность), а
также услуги и информация.
Как видим, в отличие от Закона о
капитальных вложениях, в смысле иностранных инвестиций, работы, нематериальные
блага и результаты интеллектуальной деятельности включены законодателем в число
вкладываемых объектов общим указанием на вложение объектов гражданских прав, а
такие объекты гражданских прав, как услуги и информация, поименованы в качестве
вкладываемых объектов дополнительно.
Таким образом, иностранный инвестор поставлен
законодателем в более выгодное по сравнению с отечественным инвестором
положение, что, на наш взгляд, лишено логического основания, тем более что
единственным указанным законодателем основанием отнесения объектов гражданских
прав к инвестируемым, как и в Законе о капитальных вложениях, выступает их
денежная оценка.
Сопоставляя определения инвестиций
Закона о капитальных вложениях и Закона об иностранных инвестициях, Б.В.
Муравьев высказал мнение, что «раскрытие значения иностранной инвестиции через
указание на объекты гражданских прав не придает термину какую-то большую
ясность или новое правовое значение.
Наоборот, вносит лишь ненужную путаницу в
общее правовое значение инвестиций»[24],
и предложил, используя формулировку Закона о капитальных вложениях, относить к
инвестициям «различные виды имущества и объектов интеллектуальной
собственности»[25],
впрочем, никак не аргументировав свою позицию.
Полагаем, автор справедливо
отметил, что указание законодателя на возможность объектов гражданских прав
выступать объектами, вложение которых осуществляет инвестор, не придает им
какого-либо нового свойства. Однако от его внимания, на наш взгляд, ускользнуло
то, что, указывая в качестве инвестируемых объектов лишь часть объектов
гражданских прав, законодатель также не меняет ни естественных свойств, ни правового
режима этих объектов.
Таким образом, и в Законе об иностранных
инвестициях, и в Законе о капитальных вложениях инвестируемыми объектами
выступают имеющие денежную оценку объекты гражданских прав. Но если в Законе об
иностранных инвестициях к вкладываемым объектам отнесены все объекты гражданских
прав, имеющие денежную оценку, то в Законе о капитальных вложениях в рамках
этой общей группы объектов, имеющих денежную оценку, выделена самостоятельная
группа вкладываемых объектов, при этом основания такой классификации
законодателем не раскрываются.
Одним из признаков, предложенных
правоведами для определения инвестируемых объектов гражданских прав, является
их возможность выступать объектом права собственности. Так, А.А. Горягин
отмечает, что «любая инвестиция представляет собой объект права собственности»[26].
Точку зрения А.А. Горягина разделяют В.А. Казаков[27],
А.М. Паланкоев[28],
Ю.В. Потапова[29].
Такая позиция нам представляется спорной. Естественно, что необходимой правовой
предпосылкой инвестиционной деятельности является принадлежность инвестору
соответствующих прав на вкладываемые объекты и очевидным является наличие
необходимых правомочий у собственника вещи, поскольку право собственности
предоставляет обладателю максимально возможный круг правомочий в отношении
объекта права[30].
Однако полагаем, что разнообразие форм инвестирования позволяет выступать
инвесторами и обладателям иных прав.
Инвестиционная деятельность как процесс
инициирования движения капитала может принимать формы возмездного отчуждения
активов, потребления (частичного или полного) актива при создании нового
(улучшения существующего) актива или использования непотребляемого актива при
создании нового (улучшения существующего) актива.
Собственник правомочен
выбрать любой из указанных способов инвестирования, например, отчуждая деньги,
приобретать недвижимость (возмездное отчуждение), использовать оборудование (частичное
потребление) и материалы (полное потребление) в производстве вещей,
использовать земельный участок для получения сельскохозяйственной продукции.
Единственным ограничением для инвестора в выборе способа инвестирования будут
выступать свойства принадлежащего ему вкладываемого объекта, например, деньги
не могут непосредственно участвовать в производстве сельскохозяйственной
продукции. Однако обозначенные способы инвестирования реализуемы и без наличия
у инвестора права собственности на вещи или вообще без использования объектов
права собственности (вещей).
Так, правомочия собственника по владению
и пользованию вещами могут на законном основании осуществлять и несобственники[31].
Примером такого владения и пользования выступает использование
лизингополучателем в производстве продукции оборудования, являющегося предметом
лизинга (частичное потребление).
Множество используемых в производстве непотребляемых
объектов гражданских прав относится к объектам интеллектуальной собственности,
например программное обеспечение оборудования (использование непотребляемого
актива). Возмездное отчуждение может быть совершено и в отношении имущественных
прав, примером потребления может выступать исполнение должником обязательств по
выполнению работ, типичным использованием является использование исключительных
прав на основании договора коммерческой концессии.
Таким образом, представляется, что вид
права, на котором объект принадлежит субъекту, не является ключевым моментом в
определении возможности использования этого объекта гражданских прав в качестве
вклада в инвестиционную деятельность. Для инвестора важно наличие правомочия на
осуществление такого вложения, при этом содержание необходимого правомочия
зависит от выбранного способа вложения, который, в свою очередь, детерминирован
объектом, в который эти вложения осуществляются.
Закон об иностранных инвестициях в
легальное определение инвестиций вводит указание на исключение из числа
вкладываемых объектов тех объектов гражданских прав, в отношении которых
существуют ограничения в обороте или которые изъяты из их оборота, что,
полагаем, скорее имеет целью акцентировать внимание иностранного инвестора на
самой возможности таких ограничений, предусмотренной законом, так как, согласно
ст.
129 ГК РФ, любой вид объектов гражданских прав может быть изъят или
ограничен в обороте, что (с учетом установленного ст. 3 ГК РФ приоритета норм
ГК над другими законами в области гражданского права) говорит об отсутствии
необходимости дополнительных указаний на это обстоятельство в иных правовых
актах.
Отметим, что сами по себе установленные
ограничения в обращении объекта гражданских прав могут и не создавать
препятствий для его инвестирования в форме отчуждения, и тем более для
использования его в иных формах инвестиционной деятельности, связанных с
использованием объектов в производстве.
Например, Федеральный закон «Об
использовании атомной энергии»[32]
ограничивает свободное обращение радиоактивных веществ. Однако при наличии
соответствующей лицензии юридические лица могут совершать с ними сделки, в том
числе отчуждать их посредством внесения вклада в уставный капитал, а также
использовать их в производстве товаров, работ, услуг.
Ряд авторов полагают, что конкретные
объекты гражданских прав, предназначенные инвестором для вложения, выделяются
среди иных объектов особым статусом инвестиций.
П.В. Сокол считает, что вкладываемое
«имущество обладает особым признаком — «потенцией вложения», т.е. оно подлежит
вложению»[33],
однако автор никак не разъясняет, какие основания позволяют определить, что
данный объект «подлежит вложению».
С.С. Жилинский, отвечая на поставленный
вопрос о том, «каков статус соответствующих ценностей до того, как их начали
вкладывать или завершили этот процесс», отметил, что «состояние ценностей —
объектов гражданских прав далеко не одинаково. Объекты гражданских прав,
способные стать инвестициями, порой находятся в свободном, ничем не
обремененном состоянии и направляются на самые различные нужды — и на инвестирование,
и, например, на личное потребление.
Но те же объекты гражданских прав могут находиться
в совершенно ином, «связанном» состоянии. Например, юридические лица… обычно
действуют на основе… устава. В числе многих других отношений уставы регулируют
порядок распределения прибыли, в том числе образования и использования фондов.
Среди последних важную роль играют фонды инвестиционные, в частности амортизационный,
расширенного воспроизводства, инновационный. Не вызывает сомнений, что ценности,
заблаговременно предназначенные для инвестиций, например, в те же упомянутые
фонды, должны иметь особый статус, обеспечиваться повышенной защитой… и не тратиться
на другие нужды.
В понятийном аппарате, опосредующем инвестиционные правоотношения,
надо иметь «метку», которая бы позволяла выделять ценности, заранее предназначенные
для инвестиций, из общей массы объектов гражданских прав. Считаем, что «метку»
целесообразно внести в легальное определение понятия инвестиций, уточнив, что
таковыми являются ценности, которые предназначены (уже выделены) для вложения в
какие-либо объекты деятельности»[35].
Таким образом, С.С. Жилинский полагает необходимым придавать вкладываемым
объектам особый статус предназначенных (выделенных), единственный предложенный
автором способ фиксации этого статуса — отнесение этих объектов в определенные
фонды, предусматривающие строго целевое их расходование.
Необходимо отметить, что автор, на наш
взгляд, неверно понимает соотношение принадлежащего юридическому лицу имущества
и информации.
Представляется, что сама идея придания
специального статуса вкладываемым объектам не имеет практического смысла. Что в
правовом режиме[36]
объектов гражданских прав должно измениться в случае принятия субъектом решения
об их вложении в инвестиционную деятельность?
Полагаем, что ничего, он
останется прежним. Это детерминировано тем, что само принятое решение об
инвестировании не обязывает субъекта к его осуществлению, поскольку такое
решение есть реализация предоставленных ему законом прав, но не исполнение
обязанности, и он может изменить его.
Произвольный отказ от решения об инвестировании
для инвестора становится невозможным только в силу возникновения обязательства
о таком вложении. Однако и в этом случае предварительная идентификация объекта
осуществляется только тогда, когда обязательство об инвестировании предусматривает
вложение индивидуально определенного объекта и контрагент инвестора вправе требовать
от инвестора передачи именно его.
Кроме того, даже при наличии обязательства о
вложении индивидуально определенного объекта до момента фактического его
исполнения инвестором условия этого обязательства могут быть изменены или оно
вообще может прекратиться без исполнения. В тех случаях, когда вложению
подлежат объекты, определенные лишь родовыми признаками, их конкретизация (обособление)
происходит не в момент возникновения обязательства, а в момент его исполнения и
выражается в самой передаче объекта.
Резюмируя проведенный анализ критериев
выделения среди объектов гражданских прав группы вкладываемых объектов,
использованных законодателем и предложенных правоведами, можно сказать
следующее: у объектов, которые могут выступать вкладом в инвестиционную
деятельность, удалось установить обязательность наличия лишь одного признака,
выделяющего их среди всех объектов гражданских прав, — возможность их денежной
оценки.
Однако, как было отмечено, данный признак, стоящий на более высокой
ступени классификации, носит вспомогательный характер и не может лежать в
основе последующего деления имеющих денежную оценку объектов гражданских прав
на «вкладываемые» и «невкладываемые» объекты.
Теперь обратим внимание на второе
обстоятельство, оценку которому мы полагали необходимым дать при анализе
объектного подхода к определению термина «инвестиции», представленного в Законе
о капитальных вложениях. Этим обстоятельством является тот факт, что
законодатель, раскрывая значение термина «инвестиции» через вкладываемые
объекты гражданских прав, в действительности вместо признаков этих объектов
гражданских прав указывает признаки совершенно других понятий — понятия
объектов гражданских прав, в которые осуществляется вложение (объекты
предпринимательской деятельности), и понятия цели действий с вкладываемыми
объектами гражданских прав (получение прибыли и (или) достижение иного полезного
эффекта).
Такой подход, на наш взгляд, нельзя
признать удовлетворительным, поскольку, опустив признаки, не относящиеся к
определяющему понятию, мы будем вынуждены признать, что термин «инвестиции» в
Законе о капитальных вложениях фактически определен перечнем вкладываемых
объектов, представленным произвольно определенной частью имеющих денежную
оценку объектов гражданских прав.
С учетом изложенного полагаем возможным
сделать следующий вывод. Поскольку основное смысловое значение в легальном
определении термина «инвестиции» лежит на признаках, не относящихся к
использованному законодателем определяющему понятию, что проявляется в
отождествлении в отсутствии этих признаков термина «инвестиции» с понятием
имеющих денежную оценку объектов гражданских прав, постольку определение
термина «инвестиции» как правовой категории не может основываться на объектном
признаке.
На основании проведенного исследования
семантического и экономического значения термина «инвестиции»[37],
анализа его легального определения полагаем, что при включении термина
«инвестиции» в правовой понятийный аппарат, в основу формирования правового
аспекта этого понятия должно быть положено его экономическое содержание.
1. Слово «инвестиции» и словосочетание
«инвестиционная деятельность» являются именами одного и того же понятия[38].
2. Инвестиции — это вид общественных
отношений, характеризуемый определенным экономически значимым поведением
участников, проявляющимся в инициировании процесса оборота капитала, его
вложении.
3. Значение инвестиций заключается в
создании или возмездном приобретении активов (стоимостей, благ, имеющих
денежную оценку), обладающих определенными характеристиками. Такие активы либо
сами обладают свойством возможности их непосредственного использования в
процессе создания новой стоимости (могут выступать предметами или средствами
труда), либо предоставляют возможность получения части новой стоимости, которая
будет произведена контрагентом субъекта, осуществляющего вложения, или третьим
лицом.
Таким образом, ключевым моментом в нашем
понимании инвестиций является признание, что смысловым центром данного понятия
выступает не совокупность вкладываемых инвестором активов, а сами отношения,
связанные с вложением активов. Поскольку использование одного и того же актива
может иметь различную экономическую направленность, именно существо совершаемого
с вкладываемым активом действия позволяет определить, является такое вложение
инвестиционным или нет.
Например, такой актив, как деньги, может использоваться
как оплата приобретения промышленного оборудования по договору купли-продажи,
но может выступать в качестве предмета дарения. Очевидно, что передача денег
контрагенту будет давать их собственнику различный экономический эффект в
зависимости от того, осуществляется ли эта передача как встречное
предоставление продавцу оборудования по договору купли-продажи или как
безвозмездная передача одаряемому.
Полагаем, что термин «инвестиции»,
обозначающий экономические отношения начала движения капитала, при внесении его
в сферу действия правовых норм должен пониматься как синоним термина
«инвестиционные правоотношения» (инвестиционные экономические отношения,
урегулированные правом).
Раскрывая содержание инвестиционной
деятельности, следует отметить, что она может быть одним из видов
предпринимательства.
Субъектами инвестиционной
деятельности являются инвесторы, заказчики, подрядчики, пользователи объектов
капитальных вложений и другие лица, осуществляющие деятельность на рынке
инвестиций в соответствии с законодательством.
Субъектами инвестиционной деятельности
могут быть российские физические и юридические лица, иностранные граждане и
юридические лица, лица без гражданства, а также государства и международные
организации.
Отличительные черты инвестиционной
деятельности и ее участников:
— обладание материальными и
нематериальными ценностями на определенном правовом основании (титуле);
— самостоятельность и инициатива при
принятии решения об их вложении в объекты предпринимательской деятельности и
иных видов деятельности;
— придание вкладываемым ценностям
статуса инвестиций.
Регламентируя правовые формы,
опосредующие движение капитала (т.е. создавая условия для реализации имущества
именно как капитала, способного приносить доход), государство изначально должно
обеспечить правовые условия, которые гарантировали бы обладателю имущества,
во-первых, возвратность первоначально авансированного капитала, а во-вторых,
возможность реализации его (капитала) потребительной стоимости, т.е. получения
дохода.
В противном случае владелец имущества
(денежных средств), отказавшись от инвестирования, просто останется обладателем
имущества (сокровищ), не трансформировавшись в капиталиста, создающего
потребительную стоимость ради получения прибавочного продукта[40].
Представляется очевидным, что все
основные элементы рынка коллективных инвестиций, главным из которых является
коллективный инвестор, на сегодняшний день уже сложились.
Под коллективными инвесторами понимают
финансовые институты, привлекающие средства большого числа инвесторов для
объединения их в единый денежный пул с последующим размещением на рынке ценных
бумаг и/или инвестированием в объекты недвижимости.
В
экономическом плане понятие «коллективное инвестирование» означает такую схему
организации инвестиционного бизнеса, при которой средства, осознанно и целенаправленно
вложенные мелким инвестором в определенный фонд, аккумулируются в единый пул
под управлением профессионального управляющего с целью их прибыльного последующего
вложения.
Коллективные
инвесторы призваны стать ключевыми финансовыми посредниками: с одной стороны —
выполнять задачи консолидации средств мелких инвесторов обеспечения
профессионального управления инвестициями, диверсификации риска, а с другой
стороны — обеспечивать финансирование предприятий, позволяя широким массам
инвесторов владеть ценными бумагами не напрямую, а через профессиональных
посредников.
По
мнению, А.И. Ридченко[41], коллективное инвестирование
характеризуется следующими признаками:
-привлечение
средств путем размещения ценных бумаг или заключения договоров;
-осуществление
в качестве основной деятельности инвестированияпривлеченных средств в ценные бумаги и иное имущество;
-получение
основной доли доходов в форме дивидендов, процентов и доходов от
сделок, совершаемых с этим имуществом, и распределение
доходов, полученных от инвестирования, между участниками коллективного
инвестирования.
Коллективные
инвесторы имеют ряд характерных отличительных черт, а именно:
— лица,
предоставляющие свои денежные средства финансовому посреднику (управляющему),
сами несут риски, связанные с инвестированием;
—
управляющий объединяет средства многих лиц (как физических, так и юридических),
обезличивая отдельные взносы в едином денежном пуле и усредняя тем самым указанные
риски для участников коллективной инвестиционной схемы;
— в
отличие от ряда традиционных форм инвестирования (банки, страховые компании)
схемы коллективного инвестирования не предполагают обещания заранее оговоренных
фиксированных выплат;
—
инвестор, участвующий в коллективных инвестиционных схемах, осведомлен о направлениях
инвестирования собранных средств и имеет в связи с этим возможность выбрать ту
схему (форму) инвестирования, которая в наибольшей степени соответствует его
инвестиционным предпочтениям[42].
Предпосылки
создания институтов коллективного инвестирования в России кроются в
особенностях структуры сбережений населения, а также в особенностях
экономических преобразований переходного периода.
Инвестиционные
сбережения — это особый вид сбережений, не предназначенный на потребительские
нужды. Главная цель таких сбережений – инвестирование в приносящие доход
активы. Сбережения этого вида аккумулируются сверх тех необходимых сбережений,
которые используются на потребительские цели.
Размер таких сбережений зависит
от общего уровня жизни общества, уровня доходов его граждан. Большинство
сбережений такого вида вкладываются в различные ценные бумаги, в том числе
акции и быть краткосрочными и долгосрочными. Удовлетворять всевозможным целям
сбережений должны служить различные формы коллективных инвестиций.
Чтобы
раскрыть правовую природу коллективных инвестиций необходимо рассмотреть
развитие законодательства о коллективных инвестициях в России.
Становление
современной системы коллективных инвестиционных институтов в России непосредственно
связано с началом процесса приватизации и на первом этапе носило стихийный и
нерегулируемый характер. Общая систематизированная программа мер по развитию
институтов коллективного инвестирования на общегосударственном уровне появилась
только в 1996 году, с принятием Комплексной программы мер по обеспечению прав
вкладчиков и акционеров[43], утвержденной Президентом РФ 26
марта 1996 года.
В соответствии с этой Программой к коллективным инвесторам в
России относятся следующие инвестиционные институты: акционерные инвестиционные
фонды; негосударственные пенсионные фонды; кредитные союзы; инвестиционные банки;
паевые инвестиционные фонды[44].
Одним из
первых институтов коллективного инвестирования, появившихся на российском
фондовом рынке были специализированные чековые инвестиционные фонды (ЧИФы).
Появление в России специализированных фондов приватизации обусловлено началом
процесса разгосударствления предприятий и организаций.
—
Чековые
инвестиционные фонды создавались для аккумуляции приватизационных чеков и последующего
приобретения на них акций приватизируемых предприятий на чековых аукционах.
После того, как активная (ваучерная) часть приватизационных процессов в России
была завершена и политическая задача обеспечения процесса перераспределения
собственности была выполнена, чековые инвестиционные фонды перестали играть
какую-либо существенную экономическую роль. Все это привело к тому, что чековые
инвестиционные фонды полностью исчерпали свой потенциал.
В 1998 г. появился Указ Президента РФ «О дальнейшем развитии
деятельности инвестиционных фондов»[45], согласно которому все чековые
инвестиционные фонды в обязательном порядке должны были преобразоваться в инвестиционные
фонды или принять статус обычного акционерного общества.
Из всех ЧИФов
продолжить свою деятельность в качестве инвестиционного фонда решили не более
десятка. Выход этого Указа молено считать конечной точкой деятельности
специализированных инвестиционных фондов приватизации на российском фондовом
рынке.
Развитие
коллективных инвестиций в России тесно связано с доверительным управлением.
До 1996
года в стране практически отсутствовала юридическая база для проведения
коллективных инвестиций и операций доверительного управления. Учреждение доверительного
управления фактически допускалось лишь Законом РСФСР «О собственности в РСФСР»[46] от 24 декабря 1990 года, который
предполагал право собственника передать свое имущество в управление другому
лицу, и Законом «О банках и банковской деятельности»[47], принятым 02 декабря 1990 года и
разрешающим коммерческим банкам привлекать и размещать средства и управлять
ценными бумагами по поручению клиентов. В результате только кредитные
учреждения могли заниматься доверительным управлением.
Указом
Президента РФ № 2296 от 24 декабря 1993 года[48] в российское гражданское законодательство
был введен институт доверительной собственности (траст). 15 февраля 1994 года
распоряжением Госкомимущества РФ был утвержден Типовой договор об учреждении
траста (доверительной собственности).
Указ Президента № 2296, с одной стороны,
внес в законодательство порядок регулирования доверительных отношений, с
другой, — ориентировался на классическое англо-американское понимание траста
как особой формы вещных прав — разделенной собственности.
В
соответствии с Указом при учреждении траста учредитель передает имущество и
имущественные права, принадлежащие ему в силу права собственности, на
определенный срок доверительному собственник, а доверительный собственник
обязан осуществлять право собственности на доверенное ему имущество
исключительно в интересах бенефициария.
При
учреждении траста к доверительному собственнику в соответствии с договором
траста и законодательством РФ переходят все имущество и личные неимущественные
права, принадлежащие владельцу. Доверительный собственник вправе владеть и
распоряжаться доверенным имуществом исключительно в интересах бенефициарна.
С
вступлением в силу Гражданского кодекса РФ (введен в действие Законом «О введении
в действие части второй Гражданского кодекса РФ»[49] от 22 декабря 1995 года) Указ № 2296
фактически утратил силу. Положения Гражданского кодекса РФ перенесли предмет
правового регулирования доверительных отношений по управлению имуществом из вещного
права, в право обязательственное. По ст. 1012 Гражданского кодекса РФ передача
имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности.
В том же
1995 году вышел Указ президента № 765 «О дополнительных мерах по повышению
эффективности инвестиционной политики Российской Федерации»[50]. Указ определяет понятие и основные
параметры деятельности новой формы коллективных инвестиций — Паевых инвестиционных
фондов (ПИФов).
ПИФ
является имущественным комплексом без образования юридического лица. Имущество
фонда состоит из переданных в доверительное управление средств инвесторов и
приращенного имущества, и управляет этим имуществом управляющая компания ПИФа.
Сегодня
существует более 25 документов, подробно регламентирующих вес основные аспекты
деятельности ПИФов. Нормативная база ПИФов наиболее полная и непротиворечивая
по сравнению с другими финансовыми институтами, а ПИФ — самый регулируемый
финансовый инструмент.
За уже
более,чем десять лет своего существования паевые фонды увеличили размеры своих
активов в несколько сот раз. Такой быстрый темп развития инвестиционных фондов
заключается в существенных преимуществах по сравнению с другими инвестиционными
институтами.
По некоторым мнениям именно появление в
законодательстве понятия ПИФов повлекло за собой дополнение Закона «О банках и
банковской деятельности» пунктом: «Доверительное управление денежными
средствами по договору с физическими и юридическими лицами может осуществляться
организациями, не являющимися кредитными, только на основании лицензии, выдаваемой
в установленном федеральным законом порядке», разрешающим не только кредитным
организациям, но и управляющим компаниям осуществлять деятельность по
доверительному управлению.
22
апреля 1996 года был принят Закон «О рынке ценных бумаг»[51]. Закон дал определения видам
профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, одна из которых —
деятельность по управлению ценными бумагами. Указанная деятельность
определяется как «осуществление юридическим лицом или индивидуальным
предпринимателем от своего имени за вознаграждение в течение определенного
срока доверительного управления переданными ему во владение и принадлежащими
другому лицу в интересах этого лица или указанных этим лицом третьих лиц:
ценными бумагами; денежными средствами, предназначенными для
инвестирования в ценные бумаги; денежными средствами и ценными бумагами,
получаемыми в процессе управления ценными бумагами».
Лицензирование
указанной профессиональной деятельности осуществляется Федеральной комиссией по
рынку ценных бумаг (ФКЦБ), то есть кредитные организации потеряли право
осуществлять операции доверительного управления на основании банковской
лицензии и теперь обязаны получать дополнительного профессионального участника
рынка ценных бумаг.
В
течение 1997 года Банком России разрабатывались документы, регламентирующие
деятельность кредитных организаций в качестве доверительных управляющих.
Приказом Банка России от 11 марта 1997 года № 02-67 «Об утверждении Плана
счетов банков» в план счетов бухгалтерского учета кредитных организаций введен
раздел «Счета доверительного управления».
А 2 июля 1997 года вышла в свет
Инструкция ЦБ РФ № 63 «О порядке осуществления операций доверительного управления
и бухгалтерском учете этих операций кредитными организациями». История
разработки Инструкции восходит еще к 1993 году, когда Управлением ценных бумаг
Банка России был разработан проект «Методических рекомендаций о порядке
осуществления трастовых операций коммерческими банками».
Однако в связи с
принятием Гражданского кодекса РФ методические рекомендации так и не увидели
свет. Инструкция № 63, во-первых, создаст необходимую нормативную поддержку
банковским операциям доверительного управления для отдельных клиентов и.
во-вторых, предлагает кредитным организациям новую форму доверительного
управления и коллективного инвестирования — Общие фонды банковского управления
(ОФБУ).
Вслед за
инструкцией банка России № 63 ФКЦБ выпустила свое Положение № 37 «О доверительном
управлении ценными бумагами и средствами инвестирования в ценные бумаги»[52]. Положение обозначило важные моменты
в специфике функционирования институтов коллективных инвесторов и наметило
области регулирования, которые потребуют издания специальных нормативных актов.
Указанное
Положение определяет деятельность по доверительному управлению ценными бумагами
как осуществление доверительным управляющим от своего имени и за вознаграждение
в течение определенного договором срока любых правомерных юридических и
фактических действий с ценными бумагами учредителя управления в интересах выгодоприобретателя».
Почти
сразу после принятия Положения о доверительном управлении увидело свет
Положение ФКЦБ РФ № 38 «О ведении счетов денежных средств клиентов и учете операций
по доверительному управлению брокерами»[53]. Согласно положению для ведения
управляющими счетов денежных средств клиентов кредитные организации открывают
управляющим отдельные счета «денежные средства клиентов, переданные в
доверительное управление».
Для открытия счета доверительного управления
управляющий помимо документов, предусмотренных Банком России для открытия
обычных расчетных счетов, представляет кредитной организации лицензию на
осуществление операций доверительного управления. Учет денежных средств и
имущества, находящегося в доверительном управлении, осуществляется на отдельном
балансе, открываемом и ведущемся для каждого клиента и каждого договора.
1998 год
уже ознаменовался двумя документами, касающимися доверительного управления.
Первый — утвержденное ФКЦБ и Банком России Положение от 20 января 1998 года «Об
особенностях и ограничениях совмещения брокерской, дилерской и деятельности по
доверительному управлению ценными бумагами с операциями по централизованному
клирингу, депозитарному и расчетному обслуживанию»[54].
Второй
документ 1998 года — Указ президента РФ № 193 от 23 февраля 1998 года «О
дальнейшем развитии деятельности инвестиционных фондов»[55]. Указ преследовал цель
максимально приблизить условия деятельности всех инвестиционных фондов к
деятельности ПИФов, отдав их в руки ФКЦБ.
Размещение
всех активов через ПИФы особенно привлекательна для небольших фондов, т.к. это
позволяет им экономить на оборудовании и персонале, который владеет профессиональными
навыками для работы на рынке ценных бумаг.
Наиболее
перспективным институтом коллективного инвестирования в России в настоящее
время следует считать — паевые инвестиционные фонды. Паевые инвестиционные
фонды обладают особым экономическим и юридическим статусом. В настоящее время
разработана достаточно полная нормативная база функционирования паевых
инвестиционных фондов.
В
настоящий период развития института коллективного инвестирования назрела острая
необходимость в развитии всех форм коллективного инвестирования. Это связано с
тем, что для финансирования развития экономики России недостаточно полагаться
только на бюджетную систему и банковский сектор[56].
Необходима
активная и целенаправленная политика государства в области развития форм
коллективного инвестирования. Актуальность развития системы коллективных инвестиций
связана с возможностью аккумулировать распыленные сбережения населения и направить
их в производственный сектор экономики.
Население России представляет собой
значительный слой потенциальных инвесторов. Мобилизация и привлечение в
экономику даже части накоплений населения позволили бы реструктурировать многие
отечественные предприятия. Кроме того, иностранные инвесторы смотрят на рост
внутренних инвестиций как на индикатор инвестиционной стабильности в стране.
Однако
решить эту задачу будет нелегко, поскольку первый опыт России в направлении
развития инвестиционных институтов нельзя назвать успешным.
Развитие
коллективных инвестиций в России может осуществляться, по мнению В.И. Осипова[57], в трех направлениях:
Первым
направлением должна стать активизация роли государства в обеспечении инвестиционного
процесса, прежде всего, имеется в виду развитие механизма государственных
гарантий, а также повышение координирующей доли государства в создании организационных
и институциональных предпосылок инвестиционной деятельности.
Вторым
направлением деятельности должно стать непосредственно создание этих
организационных и институциональных предпосылок в сферах банковской и
инвестиционной деятельности.
Третье
направление заключается в адекватном законодательном закреплении условий,
благоприятствующих коллективным инвестициям, например установление определенных
налоговых льгот.
Привлечение
средств населения в инвестиционную сферу путем продажи акций предприятий и
инвестиционных фондов, в частности, могло бы рассматриваться не только как
источник капиталовложений, но и как один из путей защиты личных сбережений
граждан от инфляции.
Для притока сбережений населения на рынок капитала
необходима широкая сеть посреднических финансовых организаций инвестиционных
банков и фондов, страховых компаний, пенсионных фондов, строительных обществ и
др. Однако важно по возможности обеспечить защиту тем, кто готов вкладывать
свои деньги в фондовые ценности, установив строгий государственный контроль за
предприятиями, претендующими на привлечение средств населения.
Основным
фактором, влияющим на состояние внутренних возможностей финансирования
капиталовложений, является финансово-экономическая нестабильность. Инфляция
обесценивает накопления предприятий и населения, что существенно снижает их
инвестиционные возможности. Тем не менее, недостаточность внутреннего
инвестиционного потенциала можно считать относительной.
Таким
образом, обобщая вышеизложенное, можно определить коллективные инвестиции как
вложения группой инвесторов денежных и иных резервов в ценные бумаги или иные
объекты вложений, рыночная стоимость которых способна расти и приносить доход в
форме процентов, дивидендов, прибыли от перепродажи и других прямых и косвенных
доходов.
Глава 2. классификация коллективных инвестиций
Большую роль в процессе
привлечения инвестиций в экономику страны призваны сыграть коллективные
инвесторы, развитие которых шло достаточно быстрыми темпами. Сейчас уже
сложились все основные элементы рынка коллективных инвестиций, но спорным остается
вопрос о классификациях коллективных инвестиций.
Как в законодательном массиве,
так и в юридической литературе, отсутствует единая классификация коллективных
инвестиций. Первопричиной является непроработанность вопроса о
классификационных критериях – основаниях подразделения коллективных инвестиций
на виды.
Ученые-цивилисты
выдвигают различные мнения о классификациях коллективных инвестиций.
Наиболее распространенной является
классификация коллективных инвестиций, в зависимости от субъектов, которые
могут выступать в роли субъектов коллективных инвестиций. Так, по мнению А.Р.
Гинатулина, к категории коллективных инвесторов относятся страховые компании,
негосударственные пенсионные фонды, паевые и акционерные инвестиционные фонды[58].
В.А.
Трапезников рассматривает коллективные инвестиции, осуществляемые такими
субъектами гражданского оборота как:
— страховые компании;
— негосударственные пенсионные фонды;
— инвестиционные фонды (паевые и
акционерные);
— кредитные союзы;
— общества взаимного страхования[60].
По мнению А.Н. Дурнова,
рынок коллективных инвестиций в России представлен двумя основными финансовыми
институтами (продуктами): паевыми инвестиционными фондами (ПИФ) и общими
фондами банковского управления (ОФБУ). Он пишет, что финансовые институты эти
фонды образовались почти одновременно — в середине 90-х годов прошлого века.
В
то время на финансовом рынке расширялась главным образом сеть ОФБУ. Однако
после дефолта 1998 года активное развитие получили ПИФы. ОФБУ остается пока
слаборазвитым продуктом коллективных инвестиций, хотя имеет свои конкурентные
преимущества перед паевыми инвестиционными фондами[61].
Данная позиция является чрезвычайно узкой и не отражает всех возможных форм коллективных
инвестиций.
А.В.
Майфат не соглашается с выше приведенными мнениями о включении в состав
классификации коллективных инвестиций по субъектам перечисленных участников
коллективной инвестиционной деятельности. По его мнению, нельзя отнести к
субъектам коллективных инвестиций паевые инвестиционные фонды, кредитные союзы
и общества взаимного страхования[62].
Аргументирует А.В. Майфат это следующим образом: Паевые инвестиционные фонды не
могут выступать субъектами коллективных инвестиций, поскольку они не являются
юридическими лицами. «Соответственно, коллективным инвестором будет являться
управляющая компания этого фонда»[63].
«Во-вторых,
отнесение кредитных союзов и обществ взаимного страхования к субъектам,
осуществляющим инвестиционную деятельность, необоснованно. Цель создания
кредитных союзов и обществ взаимного страхования — сохранение имущества, прежде
всего денежных средств, собранных кредитным кооперативом либо страховой
компанией.
В соответствии со ст. 968 ГК РФ страхование может быть осуществлено
на взаимной основе путем объединения средств в обществах взаимного страхования,
которые по своему статусу являются некоммерческими организациями. Очевидно, что
инвестирование здесь не осуществляется, а значит, невозможна и инвестиционная
деятельность. Аналогичную функцию выполняет и кредитный союз как объединение
потребительских кредитных союзов»[64].
По нашему мнению, необходимо согласиться
с мнением А.В. Майфата об исключении из классификации коллективных инвестиций в
зависимости от субъектов коллективных инвестиций паевых инвестиционных фондов.
Большинство ученых – цивилистов придерживаются позиции отнесения ПИФов к
коллективным инвестициям.
Так, В.А. Трапезников указывает, что
паевой инвестиционный фонд — форма коллективного инвестирования, при которой
средства вкладчиков инвестируются профессиональным управляющим в ценные бумаги,
недвижимость и права на нее с целью получения прироста на вложенный капитал.
Все инвестиции осуществляются в точном соответствии с правилами и проспектом
эмиссии фонда[65].
В.Н. Лебедев говорит о том, что паевые
инвестиционные фонды являются формой коллективного инвестирования[66].
А.Р. Гинатулин пишет: «Паевой
инвестиционный фонд — это форма коллективного инвестирования, при которой
средства вкладчиков инвестируются профессиональным управляющим в ценные бумаги,
недвижимость и права на нее с целью получения прироста на вложенный капитал.
Все инвестиции осуществляются в точном соответствии с правилами и проспектом
эмиссии фонда»[67].
Приведенные точки зрения правильны,
поскольку ПИФы есть именно форма коллективного инвестирования, но сам ПИФ не
является субъектом коллективного инвестирования. Такой вывод вытекает из
положений Закона об инвестиционных фондах.
В соответствии со ст. 10 Закона паевой
инвестиционный фонд — это обособленный имущественный комплекс, состоящий из
имущества, переданного в доверительное управление управляющей компании
учредителем доверительного управления с условием объединения данного имущества
с имуществом иных учредителей доверительного управления, а также из имущества,
полученного в процессе доверительного управления, доля в праве собственности на
которое удостоверяется ценной бумагой, выдаваемой управляющей компанией. В этой
же статье определено, что паевой инвестиционный фонд не является юридическим
лицом.
Таким
образом, паевой инвестиционный фонд является неким имущественным образованием,
управление которым осуществляет компания — доверительный управляющий. Значит, в
классификации коллективных инвестиций в зависимости от субъектов коллективных
инвестиций будут выступать управляющие компании инвестиционных фондов;
В пункте 2 ст. 14 Закона об
инвестиционных фондах законодатель предусмотрел, что права, удостоверенные
инвестиционным паем, фиксируются в бездокументарной форме. Следовательно,
законодатель определил, что инвестиционный пай является бездокументарной ценной
бумагой.
Закон об инвестиционных фондах достаточно
подробно регламентирует оборот инвестиционных паев, а в некоторых случаях
определяет порядок регулирования такого оборота.
Согласно ст. 1 Закона об инвестиционных
фондах инвестиционный фонд — находящийся в собственности акционерного общества
либо в общей долевой собственности физических и юридических лиц имущественный
комплекс, пользование и распоряжение которым осуществляются управляющей компанией
исключительно в интересах акционеров этого акционерного общества или
учредителей доверительного управления.
Основные участники ПИФов и их функции
следующие:
1) управляющая компания: управление
имуществом фонда, размещение и выкуп паев;
2) специализированный депозитарий:
хранение имущества, осуществление контрольных функций за законностью действий
управляющей компании по отношению к имуществу фонда и правильностью расчета
стоимости чистых активов и инвестиционного пая;
3) аудитор: проверка правильности
бухгалтерского учета и отчетности фонда и управляющей компании, расчета
стоимости чистых активов и стоимости инвестиционного пая;
4) независимый оценщик: оценка части
имущества, которая не имеет котировки;
5) регистратор: ведение реестра
владельцев паев;
6) агенты: размещение и выкуп паев
фонда.
Такая структура традиционна во всем мире
и позволяет снизить риск возможных злоупотреблений со стороны какого-либо из ее
участников. В связи с этим доверие населения к данному институту финансового
рынка неуклонно растет[68].
Закон об инвестиционных фондах в п. 6
ст. 11 классифицирует ПИФы на следующие категории:
— интервальный паевой инвестиционный
фонд;
— открытый паевой инвестиционный фонд;
— закрытый паевой инвестиционный фонд.
Кроме того, инвестиционные фонды могут
быть классифицированы по следующим основаниям. В зависимости от цели
деятельности: коммерческие и некоммерческие. К некоммерческим можно отнести
благотворительные фонды согласно Закону о некоммерческих организациях,
негосударственный пенсионный фонд; к коммерческим — ПИФы.
Следующее основание классификации —
наличие обособленного имущества, права юридического лица. Если к первой группе
можно отнести благотворительные фонды, то ПИФы не имеют обособленного
имущества, так как их имущество составляет обособленный имущественный комплекс,
который формируется за счет объединения имущественных взносов (имущества) лиц —
учредителей паевого инвестиционного фонда.
Еще одним критерием классификации может
служить наличие прав юридического лица. Если благотворительный фонд,
негосударственный пенсионный фонд обладает правами юридического лица, то ПИФ не
является таковым[69].
В зависимости
от объектов инвестирования паевой фонд может быть:
-фондом
денежного рынка;
-фондом
облигаций;
-фондом
акций;
-фондом
смешанных инвестиций;
-фондом
фондов;
-фондом
недвижимости (за исключением открытых и интервальных паевых инвестиционных фондов);
-индексным
фондом;
-фондом особо
рисковых (венчурных) инвестиций (за исключением открытых и интервальных паевых
инвестиционных фондов).
Причисление к числу
коллективных инвесторов негосударственного пенсионного фонда не вызывает
сомнений.
Деятельность негосударственных
пенсионных фондов регулируется Законом РФ от 8 апреля 1998 г. № 75-ФЗ «О негосударственных пенсионных фондах»[70].
Статья 2 указанного Закона определяет негосударственный пенсионный фонд как
особую организационно — правовую форму некоммерческой организации социального
обеспечения, исключительным видом деятельности которой является
негосударственное пенсионное обеспечение участников фонда на основании
договоров о негосударственном пенсионном обеспечении населения с вкладчиками
фонда в пользу участников фонда.
Деятельность фонда по негосударственному
пенсионному обеспечению населения включает:
— аккумулирование пенсионных взносов;
— размещение пенсионных резервов;
— учет пенсионных обязательств фонда;
— выплату негосударственных пенсий участникам
фонда.
Фонды осуществляют деятельность и
производят выплаты негосударственных пенсий своим участникам независимо от
государственного пенсионного обеспечения населения.
В определенной
мере к категории коллективных инвесторов можно отнести и страховые компании в
том случае, когда они используют в качестве инвестиций средства, полученные в
качестве страховых премий. Такая точка зрения была высказана, в частности,
А.А. Мамедовым[71].
Деятельность страховых компаний
регламентируется Гражданским кодексом РФ, Законом РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации»[72],
рядом других законов и постановлений Правительства РФ. Из всех институтов
коллективного инвестирования страховое законодательство разработано наиболее полно.
В странах с развитой рыночной экономикой
страховые компании играют особую роль среди институциональных инвесторов, так
как обеспечивают треть всех инвестиций. Так, в западных странах страхованием
охвачено 90 — 95% всех возможных рисков, тогда как в России — менее 7%.
Страховая премия на душу населения в США, странах Европы и Японии составляет от
1,5 до 4 тыс. долл., в России — чуть более 31 долл. Если не учитывать
обязательное медицинское страхование, то удельный вес страхования в ВВП России
составляет 0,72%, что более чем в десять раз ниже уровня в западных странах.
В
настоящее время на российском страховом рынке устойчиво работают не более
десяти процентов его участников. По данным Министерства финансов РФ, услугами
страховщиков пользуются менее 5% населения России, при этом на страховые услуги
они тратят 0,5% своих доходов.
Однако,
следует согласиться с А.В. Майфатом, что инвестирование не составляет для
страховых компаний самостоятельного предмета деятельности[74].
Кроме
того, необходимо расширить перечень коллективных инвесторов за счет профессиональных
участников рынка ценных бумаг и банков (кредитных организаций).
Закон о банках и
банковской деятельности[75]
определяет банк как кредитную организацию, которая имеет исключительное право
осуществлять в совокупности следующие банковские операции: привлечение во
вклады денежных средств физических и юридических лиц, размещение указанных
средств от своего имени и за свой счет на условиях возвратности, платности,
срочности, открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц.
Законодатель указывает на иные виды деятельности и банковские операции, например,
выдачу гарантий и операций с иностранной валютой, в то же время легальное
определение банка указывает именно на инвестиционный характер банковской деятельности.
Осуществление же инвестиционной деятельности банками реализуется через
приобретение акций, облигаций и т.д.
При этом банк осуществляет банковские
операции в совокупности, и закон не разрешает осуществлять банкам деятельность
только в качестве коллективного инвестора. На этот счет в литературе
справедливо отмечается, что «российские банки действуют на основании
принципа «универсального банка», сочетающего классические банковские
операции (депозитные, расчетные и т.д.) с операциями на фондовом рынке
(торговля ценными бумагами, депозитарные услуги и т.д.)»[76].
Обращаясь к зарубежному
опыту, следует отметить, что законодательства многих стран запрещают банкам и
иным кредитным организациям работать на фондовом рынке в качестве
профессиональных участников либо существенно ограничивают их правоспособность в
этой сфере.
Так, в США в соответствии с законом Гласса-Стиголла банки не
вправе участвовать в процессе размещения ценных бумаг, т.е. выполнять функции
так называемых андерайтеров (underwriters)[77].
На сегодняшний день в мировой практике наметилась тенденция по расширению
участия кредитных организаций на фондовом рынке[78].
В целях обеспечения
охраны интересов инвесторов был принят Федеральный закон от 23 декабря 2003 г. N 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской
Федерации»[79].
В соответствии с ним право требования вкладчика на возмещение по вкладам
возникает со дня наступления страхового случая, в качестве которого признается
одно из следующих обстоятельств: либо отзыв (аннулирование) у банка лицензии
Банка России на осуществление банковских операций, либо введение Банком России
моратория на удовлетворение требований кредиторов банка. Таким образом,
законодатель реализовал модель страхования рисков инвесторов.
Таким
образом, к категории коллективных инвесторов следует отнести:
-коммерческие
банки;
-управляющие
компании инвестиционных фондов;
-акционерные
инвестиционные фонды;
-негосударственные
пенсионные фонды;
-страховые
компании.
В
зависимости от предмета деятельности коллективных инвесторов можно выделить две
группы коллективных инвестиций:
—
универсальные коллективные инвестиции, которые осуществляются коллективными
инвесторами, реализующие кроме инвестиционной, еще и иные виды деятельности;
—
специализированные коллективные инвестиции есть коллективные инвестиции,
осуществляемые коллективным инвестором, не реализующим иных, кроме инвестиционной,
видов деятельности.
К
первой группе можно отнести коммерческие банки, профессиональных участников
рынка ценных бумаг (брокеров и управляющих), ко второй — акционерные
инвестиционные фонды, управляющие компании инвестиционных фондов и негосударственные
пенсионные фонды.
Универсальные
коллективные инвесторы осуществляют свою деятельность на основании общей
лицензии (например, банковской), и инвестиционная деятельность не является для
них единственным источником прибыли. Для ведения инвестиционной деятельности в
качестве специализированного коллективного инвестора необходимо наличие специальной
лицензии (например, инвестиционного фонда), и инвестиционная деятельность при
этом будет единственным источником прибыли.
Таким
образом, по общему правилу инвестор не осуществляет инвестиционной деятельности,
и его активность заканчивается на этапе исполнения обязательств перед организатором
инвестирования, а именно с момента передачи инвестиций в собственность организатора.
В то же время, если действия инвестора по вложению и передаче инвестиций носят
системный характер, это может служить основанием для квалификации такой деятельности
как инвестиционной, которую вправе осуществлять только институциональные инвесторы.
В юридической науке можно встретить
попытку перенесения используемой в зарубежной практике классификации
коллективных инвестиций в российскую правовую действительность.
Так, А.А.
Прокудин пишет, что по юридической структуре фонды коллективных инвестиций,
существующие за рубежом, можно разделить на три вида:
1.
Корпоративные (появились в 1860-х гг. в США). Фонды существуют в форме акционерных
обществ, руководство этих фондов инвестирует получаемые средства в ценные
бумаги. Сейчас распространены в США (взаимные фонды), Великобритании (открытые
инвестиционные компании), Франции (инвестиционные общества с переменным капиталом).
2.
Трастовые. В таких фондах существует четкое разделение полномочий между
управляющей компанией и попечителем фонда. Паевые трасты существуют в
Великобритании и бывших британских колониях.
3.
Контрактные. Номинальным владельцем фонда является кастодиан (часто депозитарий),
но пассив фонда принадлежит его кредиторам целиком — инвесторам либо управляющему.
Существуют, как правило, в странах романо-германской правовой системы: в
Германии (инвестиционные фонды), Италии (взаимные фонды), Швейцарии (взаимные
фонды инвестиций), Японии (инвестиционные трасты)[81].
Исходя из положений
действующего законодательства об инвестиционных фондах проанализируем: к какому
из перечисленных видов коллективных инвестиций можно отнести российские
инвестиционные фонды? В ст. 1 Закона об инвестиционных фондах, инвестиционный
фонд рассматривается находящийся в собственности акционерного общества либо в
общей долевой собственности физических и юридических лиц имущественный
комплекс, пользование и распоряжение которым осуществляются управляющей
компанией исключительно в интересах акционеров этого акционерного общества или
учредителей доверительного управления.
С одной стороны, «указание на наличие
внешнего управления дает основания полагать, что инвестиционный фонд не является
юридическим лицом, поскольку не может самостоятельно принимать решения и не
нуждается в наличии управляющих органов в своей структуре» — пишет А.А.
Прокудин[82].
С другой стороны, в ст. 2 Закона об инвестиционных фондах дано определение
акционерного инвестиционного фонда (далее — АИФ) как акционерного общества —
юридического лица: «Акционерный инвестиционный фонд — открытое акционерное
общество, исключительным предметом деятельности которого является
инвестирование имущества в ценные бумаги и иные объекты, предусмотренные
настоящим Федеральным законом, и фирменное наименование которого содержит слова
«акционерный инвестиционный фонд» или «инвестиционный
фонд». В ст.
3 Закона об инвестиционных фондах указано, что инвестиционные
резервы должны быть переданы управляющей компании в доверительное управление.
Правовые отношения в связи с управлением имуществом возникают между акционерным
обществом, с одной стороны, и акционерами — с другой, и между акционерным
обществом и управляющей компанией.
На основании вышеизложенного А.А. Прокудин
делает вывод, что по юридической структуре АИФ нельзя однозначно отнести к какому-либо
из перечисленных видов фондов коллективных инвестиций. Законодательство не дает
ответа на вопрос о том, какую работу по текущему руководству компанией
осуществляют исполнительные органы общества, поскольку устав АИФ должен
содержать положение о том, что исключительным предметом деятельности этого АИФ
является инвестирование полученных средств в имущество, указанное в его
инвестиционной декларации (ст.
6 Закона об инвестиционных фондах), а решение об
операциях с активами принимает управляющая компания (в соответствии со ст. 6,
п. 2 ст. 8 и п. 1 ст. 40 Закона об инвестиционных фондах). О малом интересе к
ним свидетельствует тот факт, что АИФы не получили заметного распространения в
России[83].
На наш взгляд, исходя из признаков корпоративных отношений, возможно отнести
АИФ именно к корпоративным. Корпоративные отношения — это система отношений,
складывающихся между участниками объединения (акционерами) и обособленным от
акционеров аппаратом управления (менеджментом), а также между менеджментом и
другими заинтересованными лицами такого объединения (работниками, партнерами,
государственными органами и прочее) и являющихся результатом компромисса интересов
объединения, его участников и менеджмента[84].
Иными
словами — у каждого есть свой определенный интерес, который побуждает совершать
определенные действия (сделки). В результате совершения таких действий (например,
гражданин приобрел акции и стал акционером акционерного общества) реализуется
интерес лица (например, получение дивидендов, приобретение контроля в
управлении акционерным обществом и прочее) и складываются самые различные
отношения — корпоративные отношения.
Внутри
корпорации складывается целая система отношений, обеспечивающих функционирование
корпорации как единой системы, имеющей единую цель (общий интерес). Такая
система отлаживает сама себя, иными словами — внутри корпорации действует механизм
саморегулирования, самодостаточности, когда корпорация сама определяет, в какой
степени и каким образом отрегулировать те или иные отношения.
Этот
единый организм — корпорация — функционирует не изолированно, а в рамках
общества, поэтому к корпоративным отношениям относятся отношения внешние. В
основном отношения по государственному регулированию деятельности корпорации
являются публичными. Основным механизмом государственного регулирования
выступает законодательство.
Таким
образом, в корпорации (акционерном обществе) складывается целая система
отношений, в которых каждый участник имеет свой определенный интерес, не
совпадающий с интересами других участников:
—
между акционерами — крупными и миноритариями;
—
между акционерами и акционерным обществом, от имени которого действуют органы
управления (совет директоров, правление, директор);
—
между акционерным обществом — эмитентом ценных бумаг и инвесторами;
—
между акционерным обществом и государственными органами.
Все
эти признаки в полной мере присущи АИФам.
Второй
разновидностью инвестиционных фондов, как уже отмечалось, являются паевые
инвестиционные фонды. Правовые отношения в связи с управлением фондом возникают
между учредителями доверительного управления (пайщиками) и управляющей
компанией, которая выпускает паи, привлекая денежные средства с целью их
размещения в финансовые активы, указанные в инвестиционной декларации.
Поскольку
сами управляющие компании не могут одновременно хранить и управлять финансовыми
активами (п. 2 ст. 39 Закона об инвестиционных фондах), в деятельности инвестиционных
фондов обоих видов немалую роль играет специализированный депозитарий, чьей
задачей является хранение ценных бумаг, в которые размещены средства учредителей
доверительного управления или акционеров, а также выполнение контрольных функций
(например, дача согласия на распоряжение активами инвестиционного фонда — п. 1
ст. 40 и ст.
43 Закона об инвестиционных фондах). Номинальным владельцем ценных
бумаг, составляющих имущество ПИФа, является управляющая компания, поскольку на
ее имя открываются счета, связанные с доверительным управлением (п. 2 ст. 15
Закона об инвестиционных фондах).
Исходя
из указанных особенностей российских ПИФов, А.А. Прокудин заключает, что они
ближе по юридической структуре к контрактным фондам коллективных инвестиций.
Такие фонды, распространенные в основном в странах с романо-германской правовой
системой, более жестко регулируются государством и в связи с этим свобода
действий управляющих компаний ограничена[85].
Кроме
того. А.А. Прокудин считает, что в России целесообразно использовать накопленный
мировой опыт деятельности трастовых фондов, для чего принять законодательство о
создании трастовых инвестиционных фондов наряду с существующими контрактными, а
Федеральной службе по финансовым рынкам совместно с Центральным банком РФ
внимательно рассмотреть вопрос о дальнейшем развитии объединенных фондов банковского
управления (ОФБУ), аналоги которых за рубежом получили широкое распространение
особенно в 1980-х гг.[86].
На
наш взгляд, данное предложение неуместно в рамках российской правовой системы
по следующим причинам.
Трастовые
отношения есть отношения, возникающие по поводу доверительной собственности[87].
Законодательство России не предусматривало оснований для возникновения доверительной
собственности.
Впервые упоминание о
трасте встречается в ст.5 Закона РСФСР «О банках и банковской деятельности в
РСФСР» от 02.12.1990 г., в соответствии с которым банки могут «привлекать и
размещать средства и управлять ценными бумагами по поручению клиентов
(доверительные (трастовые) операции)».
Данная норма не имела на тот момент
механизма своего правового применения, потому что понятие трастовых операций в
действующем законодательстве отсутствовало. По мнению Суханова Е.А. это было
«использование чужеродной терминологии, в действительности не несущей никакой
содержательной нагрузки»[88].
Далее, Указ Президента РФ
от 24 декабря 1993 г. «О доверительной собственности (трасте)»[89]
ввел в наше гражданское законодательство институт доверительной собственности
(траста). Сторонами этого отношения выступают учредитель, доверительный собственник
и бенефициарий, при этом, что учредитель передает имущество, принадлежащее ему
на праве собственности, и имущественные права, на определенный срок
доверительному собственнику, а последний, в соответствии с заключаемым им
договором, осуществляет право собственности на доверенное ему имущество
исключительно в интересах бенефициария.
Взяв модель траста из английского права
российский законодатель не смог перенести ее на российскую правовую природу,
так как сохранил право собственности на имущество за учредителем траста, что
противоречит сущности доверительной собственности по англо-американскому праву.
Данный
нормативно-правовой акт утратил силу. Пункт 4 ст.209 ГК РФ закрепляет за
собственником возможность передать свое имущество в доверительное управление
другому лицу (доверительному управляющему). Значение данного пункта велико. Он
дает конструкцию доверительного управления, не приравнивающую доверительного
управляющего к реальному собственнику. В п.
4 подчеркнуто, что передача
имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности к
доверительному управляющему, который обязан осуществлять управление имуществом
в интересах собственника или указанного им третьего лица – бенефициария.
И с 1
марта 1996 г. действуют нормы части 2 ГК РФ, предусматривающий в качестве
самостоятельного вида договор доверительного управления имуществом. Маковский
А.Л. пишет: «с введением в действие ГК и с применением правил о доверительном
управлении в конце концов умрет идея воплощения в нашем законодательстве
траста, совершенно несвойственная не только нашему праву, но и праву стран
континентальной Европы.
Это институт, который предполагает одновременное существование
двух собственников: одного первоначального и затем реального собственника, который
может все делать с этой собственностью. Траст должен быть основан на доверии. В
английском праве, где траст впервые появился, он оснащен большим числом норм
прецедентного права, относящихся к особой области английского права — к «праву
справедливости», норм, которых у нас вообще нет. А именно они обеспечивают
отношения доверия между участниками траста»[90].
Таким образом, принятие
нового Гражданского кодекса и появившиеся вслед за ним нормативные акты дают
основание считать, что в настоящее время законодатели придерживаются концепции
«доверительного управления имуществом». Доверительное управление является
способом осуществления собственником принадлежащих ему правомочий, одной из
форм реализации правомочия распоряжения, но не установлением нового права
собственности на данное имущество.
Существуют и иные точки
зрения на вопрос разграничения понятий «доверительной собственности» и
«доверительного управления». Так, на взгляд Кряжкова А.В. Указ Президента «О
доверительной собственности (трасте)» фактически не вводил в российское
законодательство понятие траста присущее англо-американскому праву.
По его
мнению, целью договора об учреждении траста является не передача вещи как
таковой, а совершение деятельности по ее управлению, которая и является
объектом данного правоотношения[91].
Представляется, что данная позиция не основывается на нормах действующего законодательства,
так как невозможно подменить одни юридические термины другими.
Следовательно,
принятие законодательства о создании трастовых инвестиционных фондов, а
соответственно и создание трастовых инвестиционных фондов, чуждо российской
правовой системы, поскольку гражданское законодательство РФ не регламентирует
институт траста.
А коллективные
инвестиции, управляемые при помощи института доверительного управления, есть
ничто иное как контрактные (если использовать зарубежную терминологию)
коллективные инвестиции, так как для управления коллективными инвестициями заключается
договор (контракт) доверительного управления имуществом.
В связи с
вышеизложенным предлагается, по юридической структуре фонды коллективных
инвестиций, осуществляемые в РФ, подразделять на:
1.
Корпоративные (например, АИФы);
2.
Контрактные (например, ПИФы).
Таким
образом, обобщение представленных в юридической литературе классификаций
коллективных инвестиций и выбранные нами подходы в отношении обобщения типологических
признаков коллективных инвестиций позволяет классифицировать коллективные
инвестиции так, как показано на рис. 1.
Рис. 1. Классификации коллективных
инвестиций
Выводы
Таким образом, обобщая
вышесказанное,можно констатировать, что:
– инвестирование по своей сущности
обусловлено закономерностями расширенного воспроизводства и заключается в
использовании части дополнительного общественного продукта для увеличения количества
и качества всех элементов системы производительных сил общества.
– во всех определениях
присутствует одна свойственная инвестициям особенность: инвестиции (или
инвестирование) – это всегда вложение средств с целью получения эффекта в
будущем. Таким образом, можно говорить о том, что инвестирование – это всегда
процесс. Кроме того, инвестиции – это всегда отказ от текущего потребления в
пользу будущего;
– рассмотрев методологию
понятия «коллективные инвестиции», следует подчеркнуть, что, несмотря на
сложившийся в правовой литературе определения понятия данному термину следует
подвергнут анализ дефиниций понятия «инвестиции» и особенно генезис понятия
«коллективные инвестиции» в отечественной правовой литературе;
– предпосылки
создания институтов коллективного инвестирования в России кроются в
особенностях структуры сбережений населения, а также в особенностях экономических
преобразований переходного периода;
–
правовую природу коллективных инвестиций в настоящее время составляет массив
правовых норм; сегодня существует более 25 документов, подробно регламентирующих
основные аспекты деятельности инвестиционных фондов;
– наиболее
перспективным институтом коллективного инвестирования в России в настоящее
время следует считать — паевые инвестиционные фонды. Паевые инвестиционные
фонды обладают особым экономическим и юридическим статусом. В настоящее время
разработана достаточно полная нормативная база функционирования паевых инвестиционных
фондов.
– в
настоящий период развития института коллективного инвестирования назрела острая
необходимость в развитии всех форм коллективного инвестирования. Это связано с
тем, что для финансирования развития экономики России недостаточно полагаться
только на бюджетную систему и банковский сектор. Необходима активная и
целенаправленная политика государства в области развития форм коллективного
инвестирования.
